а теперь летнее

Снова by loony_

'Prom Wrist Flower'

Обычные малиновые розы на решётчатом заборе и пробивающиеся сквозь него: я никогда не находил в них ничего особого, весь год о них ничего не помнишь, а в один момент они раз - и обвили архитектурные промахи и трепетно опекаемые старушками клумбы. И какого-то они тёплого несовершенного малинового цвета, и кажется, так скоро вянут, и совсем некрасиво, как обветренные лица людей. Не в полной мере они успевают даже расцвести, если посмотрите внимательно, то увидите ещё зеленоватые прожилки на лепестках, слишком быстро они увядают. Очень уличные они и пыльные, привычные. Думаю, мало кто останавливается, чтобы их заметить.

Когда мы сидели на скамейке, они слушали наши разговоры и чихали иногда от щекочущего ветра, а нам казалось тогда, что от смущения. Они теряли свои бесконечно падающие лепестки, которые приземлялись нам на плечи и соскальзывали на колени. А наши руки складывали их в 37837 раз, как обёртки от конфет, когда слишком подолгу сидишь с кем-нибудь за чаем и разговорами. Как помню, мы засиживались допоздна, пока не начинался дождь, а так бы мы всё сидели бы и сидели и смотрели бы, как молнии бегают по потемневшему небу. Тогда мы были уверены, что даже такое недосягаемое небо сильно загорает от летнего солнца, и когда приходит конец его терпению, оно шумит, когда гроза - бормочет, когда гром - ворчит. Так мы всё объясняли. Но так могло быть навряд ли, небо скорее всего от солнца не выгорает. Не знаю, как сейчас. Так легко объяснять всё происходящее стало во много раз сложнее.

Иногда она срывала уже начавшие увядать подсушенные цветы, разрывала их как лохмотья и бросала мне в лицо, ей нравилось смотреть, как я зажмуриваю глаза и вскидываю руки, будто защищаясь. Потом она убегала, и мне вроде бы подразумевалось бежать за ней. Хорошо, что она так и не замечала за своим смехом и беготнёй то, как я наклоняюсь и собираю лепестки эти неважные, все до одного, а потом запихиваю их в карманы ветровки. Я и тогда этого не мог объяснить.

Бывало, мы торопливо и секретно срывали эти же увядающие цветки и раскладывали их по карманам, и она, и я. Поджидали момент, чтобы бабушка нас не застала, и варили в турке для кофе лепестки, зачем, и сами так и не придумали. Говорят, что можно делать из роз варенье. Из любых?

В последний раз, когда мы сидели за нашими разговорами под той плетистой розой, я даже не помню, о чём мы разговорились. Но, в любом случае, наше внимание занимал сосед со стремянкой, который ей вооружился по особому случаю: тогда наконец спела вишня, да, именно вишня, только-только. Взбираться на лесенку он принялся бойко, но был он старенький-старенький, такой дрожащий листочек тонкий в прожилках. Он заметил, как мы наблюдаем за ним и смутился очень. В общем, он сделал вид, что упал. Мы тогда очень смеялись. Смешной был старичок.

В своё время мы насмотрелись американских фильмов 90-х годов, её особенно всегда зачаровывали американские школьные выпускные балы. А мне больше всего запоминались всегда эти цветы, которые юноши надевали на запястья девушек, которых они пригласили. И я мог подолгу раздумывать о том, искусственные они или настоящие.

Не помню, как это всё получилось, но мне что-то взбрело в голову в тот день, я нашёл одну самую стойкую к летнему жару малиновую розу, приделал её на проволоку. Потом я зашёл за ней. Точно не помню, что мне удалось тогда сказать, и почему она смеялась и прикрывала лицо от смеха рукой, которую должна была протянуть мне. Я засунул руки в ветровку, нервно набрал в ладони все когда-то брошенные в меня лепестки. Последнее, что мне вспомнилось : то, как она зажмурилась и то, как на неё падало все это сухое конфетти и оставалось в волосах.

• Ведическая притча
• Светлана Сурганова: Ахматовский вечер