Коммунальный мир.

Есть множество людей, которые привыкли все делать вместе.

Они предпочитают спать, обнявшись, приходят с завтраком в самые людные районы города, и обожают принимать гостей. Их личное пространство либо измечиво, либо отсутствует вовсе. Такие люди не видят ничего плохого в том, чтобы делиться.

И это само по себе не плохо. Ведь еще Маркс и Энгельс пришли к выводу - если все станет общим, то основные конфликты общества исчезнут. Энгельс, правда, предлагал еще и женщин обобщить. А Александра Коллонтай предложила также поступить с детьми, чтобы вырастить новое поколение людей без конфликта, а также распределить труд в отношении воспитания наиболее разумно.

Большинство же до обоществления детей не доходят, и ограничиваются вещами.

Одна моя знакомая живет в квартире с двумя парнями. Нет, не то, что вы подумали - просто они снимают по комнате.

- Я всегда знаю, когда они пользуются моей пастой, дезодорантом или шампунем. У них привычка - не закручивать крышки. А я их всегда закручиваю, не понимаю, как можно иначе. Выдыхается же и сохнет! И вот - всегда можно проследить, что Саша или Артем интересовались моей косметикой.

В летнем лагере в Словакии у меня как-то "обоществили" джнсовую куртку. Она понравилась крупной веснушчатой девчонке из соседнего домика; пока меня не было, она одела мою куртку и отправилась на дикотеку. У меня был шок. В моем доме даже дневник всегда лежал на видном месте, и никому не приходило в голову его почитать. Родители не прятали деньги, потому что их не брал никто, кроме хозяина. В комнату входили со стуком или после предупредительного кашля. А тут - такое!

С тех пор представление людей о том, что все должно быть общим, и печаль, и радость, и зарплата, стали внушать мне опасения.

Особенно, когда после распада СССР к нам в съемную квартиру переехали бабушка с дедушкой. Отныне я жила с ними в одной комнате. Чтобы поговорить по телефону, мне приходилось запираться в ванной. Все, что лежало на столе, тщательно перебиралось и прибиралось. Я была на седьмом небе, когда бабушке и дедушке дали квартиру. Это было даже круче истории с курткой - которая, кстати, вернулась покуренной.

В университете меня напрягали представления одногруппников о том, что платить должен тот, у кого есть деньги. Для меня подойти к человеку с просительным или наглым видом и сказать - слушай, ну ты же работаешь, дай денег на пиво! - было редкостным хамством. Да, я работала. Более того, утром я работала с восьми до двух, к двум тридцати ехала на пары, а после пар ехала на курсы. При этом я училась на отлично и не списывала контрольные. И я не видела никакого повода отдавать заработанные таким чертовым трудом деньги на пиво Грише или Лехе, какими бы классными парнями они ни были.

Недавно я осознала, что не буду считать себя полностью самостоятельной, пока не стану жить отдельно. Я имею в виду - отдельно от всех. Пусть мама и считает, что молодая женщина может уехать от родителей, только если она уезжает к мужу, - я буду еще жить одна. Потому что эта жизнь в коммунальной квартире, где все знают откуда, кто и с кем пришел, во сколько и сколько раз, эта жизнь по присмотром меня очень утомляет. Мне проще живется, когда все жестоко, но прозрачно. И кто, и кому, и в чем должен отчитываться - в том числе.

- Вчера мама мне позвонила во время свидания, представляешь? - рассказывает подруга. - Спросила, во сколько я буду. И с кем встречаюсь. А что я ей скажу? Что каждую неделю - с кем-то новым, потому что мне не везет и я перебрала уже всех почти парней в своем кружке? Мне не хочется обсуждать все это с мамой.

Естественно, наступает такой возраст, когда ты больше не желаешь слушать советов по поводу своей жизни. А между тем жизнь считает, что и опыт дорлжен быть тоже коммунальным.

- В твои-то годы, - говорит коллега, - я уже нянчила ребенка. И тебе советую. Очень полезно. А что это у тебя за сапоги? Ох, десять лет назад у меня были похожие. Их украли. Зря ты себе купила такие сапоги - это наверняка добром не кончится.

Конечно, коммуналка - это удобно. Если у соседа лучше, всегда можно воспользоваться. Будь то зубная паста или сладкая сцена переодевания жены перед душем. Да и совет бывает частенько нелишним. Вот только люди, которые привыкли жить в коммуне, так никогда и не вырастают. Хрупкие девочки вставляют цветок незабудки в ствол нацеленного на них Калашникова, но тот все равно стреляет в упор.